Татлин-летатлин

Неожиданно в субботу забрели на выставку Татлина в Третьяковке на Крымском Валу. Перед входом нас встретил большущий стенд с общирной информацией про Владимира Татлина. Преинтереснейший был человек.

Художник, который время от времени, чтобы заработать денег и впечатлений, уходил

в дальние путешествия моряком. Совсем молодым познакомился и сблизился

с Ларионовым, а потом у них «возникают расхождения», «обострение отношений» случилось через некоторое время и с Малевичем. Между этими событиями он выиграл конкурс певцов-бандуристов и в качестве приза получил поездку в Париж. Небанальный поворот.

Первым иллюстрировал стихи Хлебникова, Маяковского, потом оформил и срежиссировал постановку Хлебникова «Зангези», а для Маяковского сконструировал катафалк для похорон.

Татлин писал живопись, рисовал костюмы, мастерил рельефы, объекты, придумывал летательные аппараты, занимался общественной деятельностью. Он автор проекта

здания-башни, посвященной Интернационалу III. В этой конструкции цилиндрические здания, нанизанные одно на другое, вращались, окруженные металлической спиралью.

А в чем суть? Какая основная идея, направление его творчества. К сожалению, на выставке, довольно скудной по содержанию (но, сообщают, что очень мало сохранилось), без какого-либо порядка представлены наброски, живопись, костюмы, рельефы. Раскиданные игрушки по полу. По ним очень трудно понять, в какую игру играл Татлин, какую сказку мечтал превратить в быль? По ним можно почувствовать, что это было что-то очень масштабное по характеру замыслов. Украдкой, мы сфотографировали некоторые рисунки и наиболее понравившиеся объекты. Замечательный портрет «Продавца рыб» как бы задает импульс

к изучению творчества Татлина. Эти динамичные ритмичные дуги и сам продавец, как рыба, открывающий рот. Видим движение, чувствуем беспрестанное изменение мысли.

Владимир Татлин. Продавец рыб. 1911

Вот портрет Малевича, 1912-13 годов. Трогательное наивное изображение человека в шляпе в непонятном овале, нелепо расположенном по отношению к листу. А под ним уж совсем смешные усы, как будто он выбирал, какие приставить к Малевичу.

Недалеко есть и портрет самого Татлина, сделанный Велимиром Хлебниковым. Это ценнейший артефакт своего времени, там и список покупок, и подсчет, и авторская  подпись.

Костюм для спектакля по поэме «Зангези» живо рисует персонажа. Яркий образ, ничего

не скажешь.

Владимир Татлин. Эскиз к спектаклю «Зангези»

Я горе. Любую доску я

Пойму, как царевну печаль!

И так проживу я, тоскуя.

О, ветер, мне косы мочаль!

Я когтями впилася в тело,

Руками сдавила виски.

А ласточка ласково пела

О странах, где нету тоски.

И, точно в долину, в меня

Собралась печаль мировая,

И я прославляю, кляня,

Кто хлеба лишен каравая.

Зачем же вы, очи умерших,

Крылами плескали нужды?

Я рыбою бьюся в их вершах,

Русалка нездешней воды!

А потом контр-рельефы. Прекрасные легкие создания чистого воображения. Там

и космические корабли, и устройство мира, и ощущения от вчерашнего дня.

Мой любимый «Живописный рельеф», 1924 года. С обоями, конечно.

Владимир Татлин. Живописный рельеф. 1942

На этом выставка и закончилась. Вообще ее устройство заслуживает отдельного негативного очерка, но пока оставим. Уже перемещаясь по постоянной экспозиции, мы с удивлением обнаружили еще одно произведение Татлина. 1947 год, в это время он оформляет спектакли в театрах Москвы и занимается живописью. Совсем не авангардной – картина маслом «Мясо» (1947).

Владимир Татлин. Мясо. 1947